Сценарист Дэвид Маркони — о работе с Копполой, опасности искусственного интеллекта и любви к русской классике
В столице закончилась Московская международная неделя кино, в рамках которой было показано более 300 российских и зарубежных фильмов. Дэвид Маркони, сценарист «Врага государства», «Иностранца» и «Крепкого орешка 4.0», был одним из гостей смотра и провел мастер-класс для начинающих кинематографистов. «Известия» поговорили с ним о первых шагах на стезе кинодраматургии и о ближайших планах
«Я снял свой первый фильм, когда мне было лет 13»
— Первый и самый очевидный вопрос — почему вы приехали в Москву?
— Меня пригласили провести мастер-классы. Моя жена русская, а я огромный фанат русской культуры. Москва, наверное, один из самых красивых городов в мире. Он чистый, безопасный, я приезжаю сюда уже не первый раз. Я люблю делиться опытом с киносообществом, особенно с молодежью. Для меня как для художника это приглашение — большая честь.
— А можете назвать ваш любимый русский фильм?
— «Иди и смотри». Абсолютно сокрушающее кино. Один из моих любимых романов — «Раскрашенная птица» Ежи Косинского. Поэтому, когда я увидел этот фильм про ребенка во время войны, то был поражен. В Америке такое никогда не снимут. Ближайшее по воздействию, что получилось в Голливуде — «Спасти рядового Райана». Но так нет такого реализма или работы с актерами. Шедевр! И мне понравился «Т-34». Но значительно важнее, как много у вас прекрасных писателей. Создатели первых снов разума. Пушкин, Толстой, Достоевский… Если бы у меня была хотя бы крупица их таланта, я был бы счастлив. Вы живете в стране прекрасных писателей и традиций, и для меня огромная честь приехать к вам.
— Когда вы только пришли в кино, вы начали работать на фильмах Фрэнсиса Копполы. Сколько вам тогда было лет?
— Я только закончил киношколу. Вообще, я снял свой первый фильм, когда мне было лет 13–14. Я всем говорю, что мой отец был изобретателем «дрожащей камеры». Всё было не в фокусе, он еще нашел кнопку зума, так что всё то приближалось, то удалялось. И тогда я сказал «хватит», забрал у него камеру и стал снимать фильмы с друзьями. Снимал на камеру Super 8, а потом сам монтировал у себя в комнате. Но я ненавидел писать! В школе я избегал курсовых работ, снимая кинопостановки с актерами из местного театра, и мне это сходило с рук. И только в киношколе мне сказали: «Хочешь снимать — научись писать». Фильм должен прокручиваться у тебя в голове. Режиссеру необходимо уметь превращать слово в картинку, а еще лучше — уметь написать само слово. Поэтому лучшие режиссеры — еще и сценаристы. Кристофер Нолан, Коппола, Скорсезе, Майкл Манн.
— А новый фильм Копполы, кстати, еще не смотрели?
— Нет, а вы? Мы сейчас с женой живем во Флоренции, так что голливудское кино до нас не так быстро доходит. А когда доходит — оно всё в итальянском дубляже.
— Каким был ваш первый сценарий?
— Он назывался «Могадишо» и был про организацию Баадера и Майнхоф («Фракция Красной Армии», леворадикальная террористическая организация в Берлине 1970-х годов. — «Известия»). Там было много экшена, я хорошенько исследовал тему, и мне за него заплатил человек, который учил меня писать. Дал мне $300 и угостил ужином в ресторане. Я подумал: «Ничего себе, на этом можно зарабатывать!» Хотя, конечно, $300 были не особо большими деньгами. Фильм так и не сняли, потом, правда, вышло немецкое кино на ту же тему, но этот опыт меня подтолкнул в нужном направлении.
— Расскажите еще про работу с Копполой, как она вас вдохновила?
— Когда я начал работать с Копполой, я был его ассистентом на «Изгоях» и смотрел, как он снимал каждый кадр. Я проверял все камеры и как всё работает, смотрел, как он направляет актеров. Это было очень вдохновляюще. А потом он предложил мне поработать на «Бойцовой рыбке». Там я уже был продюсером и режиссером второй съемочной группы.
— На вашем первом фильме в качестве режиссера «Урожай» вы работали с великим оператором Эммануэлем Любецки (обладатель трех премий «Оскар» за «Выжившего», «Бёрдмана» и «Гравитацию». — «Известия»). Каково это было? Он же тогда был почти неизвестен.
— Да, это была его первая англоязычная работа в малобюджетном фильме Columbia Tristar, всего за $3 млн. Мне предложили поехать в Мексику и найти там себе оператора и часть съемочной группы, чтобы сэкономить. Я встретился с несколькими операторами, четырьмя или пятью, и он очень выделялся среди всех. Он как раз снял низкобюджетный дебют Куарона «Любовь во время истерии» 1991 года. Мы все были друзьями и тусовались вместе, я тогда встречался с мексиканской девушкой. Было весело. Мы всё снимали в Пуэрто-Вальярте.
— Значит, работа над первым фильмом была легкой?
— Не совсем. Я тогда был не очень доволен жизнью. То есть я писал много сценариев и получал за них деньги, но фильмы в итоге так и не снимались. Так что решил сам попробовать себя в режиссуре. Я предложил продюсеру идею о мужчине, который поехал в Южную Америку, а у него там украли почку. Идея понравилась, мне заплатили, и я начал писать. Одна версия сценария готова, затем вторая, третья… Он звонит и говорит: «Сделай лучше!» Насколько лучше?! Так что я поехал в Пуэрто-Вальярте, где как раз бушевала гроза, и понял, что это моя история. Плохие парни — это продюсеры, которые меня мучают. И тут я сажусь писать, отправляю им еще один сценарий. И они в восторге: «Не знаем, что ты сделал, но теперь всё работает! Мигель Феррер (актер, игравший агента Альберта Розенфильда в сериале «Твин Пикс». — «Известия») хочет играть главную роль!» И процесс пошел.
«Я так и не оставил никакого электронного следа»
— Возвращаясь в настоящее — вы участвовали в забастовке сценаристов? Принесло ли это свои плоды?
— Да, всё изменилось в лучшую сторону в плане договоров. Ведь пока появляются все эти новые технологии, продюсерские компании находят способы, чтобы не платить людям.
— Очень интересно. Ведь вы сняли «Враг государства» про всевидящее око, а сейчас скорее пугает уже искусственный разум, который может сделать людей ненужными.
— Да, я не доверяю ИИ, поэтому я к нему даже не прикасался. Но меня нет и во всех соцсетях. Потому что годы спустя они начинают преследовать своих хозяев. Мнение или твит, который ты написал 15 лет назад, кто-то достает из ниоткуда, вырывает из контекста и рушит людям жизни. Так что я так и не оставил никакого электронного следа. Люди, которые хотят узнать про мои политические взгляды, пусть лучше сходят со мной в ресторан поужинать. Они не смогут найти мои речи где-то в Сети.
— Как думаете, искусственный разум может в будущем полностью заменить сценаристов?
— Его ведь уже вовсю используют — чтобы писать курсовые работы, например. А сценарий? Конечно, может. Не уверен, что эти сценарии будут хоть сколько-нибудь хороши. Я знаю людей, которые используют ИИ, чтобы генерировать идеи, но, по-моему, таким образом ты просто убираешь человеческий фактор. Некоторые фильмы выглядят как такой продукт, но не думаю, что в этом стоит винить ИИ. Скорее студийных боссов, которые хотят всё время видеть повторение пройденного снова и снова.
«Я написал сценарий фильма «Неизвестная жена» с местом действия в России»
— С кем вам еще понравилось работать?
— С Оливером Стоуном, он должен был снимать «Враг государства» изначально. Там на место старого продюсера пришел новый начальник, который просто хотел пристрелить мой сценарий, как бешеного пса. Я подумал, что два с половиной года моей работы пойдут прахом. Но в итоге моих стараний сценарий попал к Оливеру, он перезвонил, и ему всё понравилось. Он как раз только что снял «Джон Ф. Кеннеди: Выстрелы в Далласе». Когда бог политического параноидального триллера снимает триллер по твоему сценарию — ты в хороших руках. Но тому новому начальнику не понравилось, что это решают без его участия, и он меня уволил. К тому же продюсер Джерри Брукхаймер захотел в режиссерском кресле Тони Скотта, с которым уже успел поработать на «Лучшем стрелке», а Оливера Стоуна он не знал. Думаю, у Стоуна получился бы более серьезный триллер, зато у Тони вышел лихой экшен. Но с Тони я уже не пересекался, там всё было без меня.
— Как и с «Крепким орешком 4.0»?
— Там взяли за основу мой старый сюжет и полностью переписали. Еще с Майклом Манном мы немного поработали, но фильм так и не увидел свет. Он назывался «Красный знак» и был про отдел по борьбе с наркотиками в Таиланде. Всё это было интересно, но с Майклом было сложно. Скажем так, не вдаваясь в подробности, — у него забавный метод работать.
— Есть ли у вас новые готовые проекты?
— Да, я написал сценарий про злого медведя. Всегда хотел поработать в хоррор-жанре, а тут получились такие «Челюсти», но на земле. Еще я написал сценарий фильма «Неизвестная жена» с местом действия в России. Это про богатого британца из хедж-фонда, который знакомится с русской девушкой, ей надо вернуться на родину, и он летит с ней. И на полпути между Москвой и Петербургом, в Угличе, она пропадает. Помните фильм «Неукротимый» Романа Поланского? Вот в таком духе плюс немного Джейсона Борна. Всё уже написано, хотим снимать с Мартином Кэмбеллом, с которым я работал на «Иностранце». Настоящий джентльмен. Cейчас думаем над актерским составом и местом съемок. Вообще было бы хорошо снять его в России, но сейчас это, наверное, представляет проблему.
Справка «Известий»
Дэвид Маркони — американский сценарист («Враг государства», «Иностранец», «Крепкий орешек 4.0») и режиссер. Закончил киношколу в Калифорнии. Работал помощником и вторым режиссером на фильмах Фрэнсиса Форда Копполы «Изгои» и «Бойцовая рыбка». В 1993 году дебютировал в режиссуре с фильмом «Урожай», а в 2013 снял триллер «Перекресток». Часто проводит семинары по сценарному мастерству, в том числе на фестивале в Довиле, где преподавал вместе с режиссером Сиднеем Поллаком. Живет в Лос-Анджелесе и Европе.
